Стивен Ван Дайн - Злой гений Нью-Йорка [Дело Епископа]
Из описания молодой девушки легко было представить себе Робина и Сперлинга, и трудно связать кого-нибудь из них с мрачной трагедией, приведшей нас сегодня в этот дом.
Маркхэм с минуту сидел нахмурившись. Наконец он поднял голову и посмотрел в лицо молодой девушке.
— Скажите мне, мисс Диллард, нет ли у вас какой-либо теории, объясняющей смерть м-ра Робина?
— Нет! — сорвалось с её губ. — Кому нужно было убивать Кок-Робина? У него во всем мире не было ни одного врага. Все это совершенно невероятно. Я не могла поверить случившемуся, пока не убедилась лично. Даже и теперь все кажется мне нереальным.
— Но все-таки, милое дитя, — вставил профессор, — он убит. Значит, было что-то в его жизни, чего ты не знала и не подозревала. Постоянно мы открываем новые звезды, в существование которых не верили прежние астрономы.
— Не могу себе представить, что у Джозефа был враг, — возразила она. — Никогда не поверю этому, это просто бессмыслица.
— Вы полагаете, — спросил Маркхэм, — что Сперлинг ни в каком случае не может быть ответственным за смерть Робина?
— Это невозможно! — глаза девушки засверкали.
— А знаете ли вы, мисс Диллард, — заговорил ленивым безразличным тоном Ванс, — что «стерлинг» значит воробей?
Девушка сидела неподвижно. Лицо её смертельно побледнело, а руки сжали ручки кресла. Потом медленно, как будто с большим усилием, она кивнула головой и тяжёлый вздох поднял её грудь. Вдруг она вздрогнула и прижала носовой платок к лицу.
— Я боюсь! — прошептала она.
Ванс встал, подошёл к ней и ласково погладил по плечу.
— Чего же вы боитесь?
Она подняла голову и глаза их встретились. Казалось, его взгляд успокоил её, и она с усилием улыбнулась.
— Накануне, — заговорила она напряжённым голосом, — мы были все внизу на стрельбище. Раймонд собирался выстрелить, как вдруг отворилась дверь и на площадку вышел Робин. Конечно, опасности не было, но Сигурд, м-р Арнессон, смотрел на нас с заднего балкончика. Когда я в шутку крикнула Джозефу «ай-ай», Сигурд нагнулся к нам и сказал: — Вы не знаете, молодой человек, какой опасности вы подвергаетесь. Вы — Кок-Робин, а этот стрелок — Воробей. Помните, что случилось с вашим тёзкой, когда господин Воробей выпустил стрелу из лука? В то время никто не обратил внимания на эти слова. А теперь!.. — Голос её понизился до шопота.
— Перестань, Белл, не поддавайся тоске. — Профессор говорил успокоительно, но не без нетерпения. — Просто это была одна из неловких шуток Сигурда. Он ведь постоянно смеётся и подшучивает — это естественное желание отдохнуть от напряжённой работы мысли.
— Я тоже так думаю, — ответила девушка. — Конечно, это была только шутка. А теперь она кажется каким-то страшным пророчеством. Только, — поторопилась она прибавить, — Раймонд не мог этого сделать.
Во время этой речи внезапно отворилась дверь, и на пороге появилась высокая, худощавая фигура.
— Сигурд! — в восклицании Белл Диллард слышалось неподдельное облегчение.
Сигурд Арнессон, ученик профессора Дилларда и его приёмный сын, имел яркую внешность: ростом выше шести футов, прямой и гибкий, с непослушными светлыми волосами, орлиным носом и лукавым выражением серо-синих глаз, отражавших напряжённую работу мысли, — облик, исключавший всякий намёк на поверхностность его характера. Я сразу почувствовал расположение и уважение к нему. В этом человеке таились могущественные возможности и богатейшая одарённость.
Когда он вошёл в комнату, его глаза сразу охватили нас быстрым, испытующим взглядом. Он кивнул головой мисс Диллард и затем остановил свой взгляд на профессоре.
— Скажите, пожалуйста, что случилось в этом доме? Повозки и толпа на улице; страж у входа… когда мне удалось проскользнуть мимо цербера, и Пайн впустил меня, два человека в штатском платье потащили меня без церемоний наверх. Забавно, но неловко… А, здесь, кажется, следователь. Здравствуйте, м-р Маркхэм.
Не дав Маркхэму ответить на приветствие, Белл Диллард заговорила:
— Сигурд, пожалуйста, будь серьёзен. М-р Робин убит.
— Кок-Робин, ты хочешь сказать. Но чего же мог ожидать несчастный с таким именем? — Казалось это известие нисколько его не тронуло. — Кто же отправил его к праотцам?
— Кто это сделал, мы не знаем, — ответил Маркхэм с упрёком в голосе. — Но м-р Робин был убит стрелою, пронзившей ему сердце.
— Очень подходящая смерть. — Арнессон сел на ручку кресла и вытянул свои длинные ноги. — Так естественно, что Кок-Робин убит стрелою из лука…
— Сигурд! — прервала его Белл. — Довольно шуток. Ты знаешь, что Раймонд не мог этого сделать.
— Конечно, сестричка. Он посмотрел на неё пристально. — Я имею в виду орнитологического предка м-ра Робина. — Он медленно повернулся к Маркхэму. — Так здесь действительно произошло таинственное убийство, с трупом, нитями преступления и прочим хламом? Можно ли мне доверить суть разыгравшихся здесь событий?
Маркхэм вкратце описал ему создавшееся положение; он выслушал с живым интересом. Когда отчёт был закончен, он спросил:
— А лука не нашли на стрельбище?
— Ах! — заговорил Ванс в первый раз после прихода Арнессона, как будто пробуждаясь от летаргического сна, и ответил за Маркхэма. — Очень дельный вопрос. — Да, лук был найден как раз под окном клубной комнаты, меньше чем в десяти футах от трупа.
— Это, конечно, упрощает дело, — сказал Арнессон несколько разочарованно.
— Теперь остаётся только снять отпечатки пальцев.
— К несчастью, лук брали в руки, — объяснил Маркхэм. — Профессор Диллард поднял его и принёс домой.
Арнессон с любопытством повернулся к старику.
— Под каким импульсом действовали вы, сэр?
— Импульсом? Милый Сигурд, я совсем не анализировал своих эмоций. Но мне пришло в голову, что лук — важная улика, и я отнёс его в подвал. В качестве меры предосторожности до прихода полиции.
Арнессон скривил лицо и шутливо подмигнул.
— Хотел бы я знать, какая подсознательная идея была в вашем уме…
В дверь постучали, и Бэрк просунул голову в библиотеку.
— Доктор Доремус ожидает вас внизу, мистер Маркхэм. Он кончил освидетельствование трупа.
Маркхэм встал и извинился.
— Не буду вас больше беспокоить. Мне предстоит долгая работа. Но я попрошу вас оставаться ещё некоторое время наверху. Я увижусь с вами перед уходом.
Доремус нетерпеливо шагал на цыпочках, когда Маркхэм пришёл к нему в гостиную.
— Ничего сложного, — начал он, не дав Маркхэму возможности заговорить. — Наш спортивный приятель убит стрелою с очень острым наконечником, проникнувшей в сердце через четвёртое междуреберное пространство. Сильное кровоизлияние, внутреннее и наружное. Он убит часа два тому назад, приблизительно в половине двенадцатого. Конечно, это только догадки. Никаких признаков борьбы. Смерть застигла его внезапно. На том месте, где голова при падении ударилась о твёрдый цемент, у него вскочила большая шишка.
— Это очень интересно, — тягучий голос Ванса врезался в стаккато доктора. — Серьёзный это был удар, доктор?
Доктор с удивлением посмотрел на Ванса.
— Достаточно серьёзный, чтобы проломить череп. Я, конечно, этого не мог установить, но в затылочной части видна кровяная опухоль, засохшая кровь в ноздрях и ушах, зрачки разной величины, все это указывает на пролом черепа. После вскрытия я узнаю больше. — Он повернулся к следователю. — Больше ничего?
— Думаю, что все, доктор. Только представьте как можно скорее протокол вскрытия.
— Вы получите его вечером. Сержант уже позвонил, чтобы прислали повозку. — И, пожав всем руки, он торопливо ушёл.
Хэс стоял позади.
— Осмотр ничего не дал, сэр, — пожаловался он, покусывая свою сигару.
— Не падайте духом, сержант, — подбодрил его Ванс. — Этот удар по затылку заслуживает самого пристального внимания. Я полагаю, что он не является только следствием падения.
Замечание это произвело впечатление на сержанта.
— Кроме того, м-р Маркхэм, — продолжал он, — не было отпечатков пальцев ни на луке, ни на стреле. Дюбуа говорил, что их, вероятно, начисто вытерли. Есть пятнышки только на том конце лука, за который его поднял старый господин. Больше никаких отпечатков не замечено.
Несколько мгновений Маркхэм курил в мрачном молчании.
— А скобка ворот, ведущих на улицу, ручка двери в переулок между двумя домами?
— Ничего! — фыркнул Хэс. — Обе из грубого ржавого железа, на котором не остаётся следов пальцев.
— Маркхэм, — вступился Ванс, — в этом деле вы идёте по ложному пути. Конечно, не будет никаких отпечатков. Кто поставит театральную пьесу и оставит на виду у публики все подпорки? Нам интересно узнать, почему этот режиссёр пустился на такие глупые театральные эффекты?
— Не так-то это легко, м-р Ванс, — с горечью покорился Хэс.
— А разве я говорю, что легко? Нет, сержант, это чертовски трудно. И даже хуже чем трудно; это хитро, темно… здесь есть что-то от лукавого.
